Как обычно, заводчане не стали дожидаться проектных НИИ и конструкторы заводского ПКО Г. Загнибеда, Ф. Анучин, Н. Глазков, а также замечательные инженеры Л. Голубев. Т. Мергенталер и М. Голянский, впоследствии ставший начальником новой установки, сами спроектировали установку по производству «П-23», Проектные НИИ не хотели расписываться под доморощенным проектом, но Совнархоз проект утвердил. Новую установку (а она заняла целый машзал газогенераторной) под руководством главного инженера завода Османа Ахадовича Ширмухаметова и нового главного механика Николая Павловича Теплинского, назначенного на эту должность с января 1960г., строили работники ремонтно-механического цеха. Они изготовили нестандартное оборудование, специальные насосы, осуществили монтаж аппаратуры и трубопроводов. Ввод установки в эксплуатацию осуществляли Д. Воронько, Е. Заславская, В. Доценко, Ю. Смеликов, В. Арутюнов, В. Воронов, А. Шкуропатов, Р. Клинкин, О. Половинкин. Это был уже далеко не первый и далеко не последний пример коммунистического отношения к труду в коллективе синтетиков. С сентября 1961 года «П-23» стал поступать на предприятия резиновой промышленности, принося экономике страны миллионы рублей экономии. В 1961 г. была выпущена лишь опытная партия 1,2 тонны кристаллической массы — порошка, но со временем эти цифры вырастут на два порядка. В апреле 1961 г. коллектив 4-го цеха и установки «Т» одним из первых был удостоен звания Коммунистического труда. Начальником установки тогда стала Вера Никаноровна Истомина. Одновременно столь же высокого звания были удостоены коллективы цехов NN 1, 3, 5 и 7. А 19 октября 1961 года Постановлением Северо-Кавказского Совнархоза и Облсовпрофа, на третий день работы XX съезда КПСС, весь коллектив HЗСП первым в городе, вторым в области и третьим по счету на всем юге России был удостоен звания коллектива Коммунистического труда.
На 1962 г. завод впервые получил плановое задание, объем которого (на 16% выше прошлогоднего) впервые превысил отметку в 10 млн. (новых) рублей. Для обеспечения его выполнения, Любарский «усилил» ключевые посты. С февраля 1962 г. главным технологом завода стал Владимир Никитович Колесниченко. А в мае главным инженером завода был назначен Семён Васильевич Мацота. И о том, и о другом будет ещё рассказ, а сейчас позвольте написать портрет Александра Степановича Геймала, сменившего С. Мацоту в должности начальника цеха №3.
Судьба этого человека в войну была не менее трагична, чем судьбы уже помянутых нами фронтовиков, в 50-х составивших костяк инженерных кадров завода.
Родился Александр Степанович 13 сентября 1921 г, в семье сельского учителя в Евлашевке Черниговской области. В 1939 г был призван в Красную Армию и начало войны встретил на западной границе. Часть, в которой он служил радистом, с боями отступала и в сентябре 1941 г. оказалась в Киевском «котле». Здесь Александр Степанович был ранен и угнан немцами в Германию, где работал на машиностроительном заводе во Франкфурте-на-Майне. Летом 1945 г. он, будучи репатриирован на родину, проходил госпроверку в составе строительного батальона в г. Сталино. И только через год был отпущен для сдачи экзаменов в Днепропетровский химико-технологический институт. Окончив его в 1951 с дипломом химика-инженера-технолога, 1 июля был принят на 17-й завод инженером-газогенераторного цеха. В 1953 г. С. Мацота, тогда уже начальник 3-го цеха, принял его на должность начальника установки катализаторной фабрики. В 1959 г. он стал старшим инженером цеха, а в мае 1962 г. и возглавил цех. Он принимал активное участие в освоении производства CMC «Прогресс» и во всех дальнейших свершениях. На его личном счету 43 рацпредложения с эффектом в сотни тысяч рублей. Он возглавлял цех более 20 лет и светлая память о нем до сих пор хранится в коллективе.
Это свершение произвело эффект не меньший, чем создание атомной бомбы, и взбудоражило ученых и правительства всех стран, ведь промышленное производство такого белка могло обещать фантастические перспективы. В августе на заседании Высшего Совета Народного хозяйства СССР под председательством Устинова было решено организовать такое производство в стране. В сентябре председатель госхимкомитета при Госплане СССР Н. Байбаков вызвал Любарского в Москву и сообщил ему, что ВНИИсинтезбелок уже подбирает микроорганизмы, способные синтезировать белки из нефтепродуктов, а задача НЗСП за три месяца (!!!) подготовить производство.
Любарский, выйдя из Госплана более чем задумчивый, первым делом (случайно!!!) встретил на бульваре Загнибеду, проводившего в Москве отпуск. Любарский сразу же обрисовал конструктору общие принципы технологии, а Загнибеда по ходу мысленно уже чертил про себя механизмы и узлы новой установки. «Сможем?» — спросил Любарский. «Сможем», — уверенно ответил Загнибеда. И Любарский вернулся в Госплан уже совсем в другом настроении, а Загнибеда вернулся на завод, прервав отпуск…
15 сентября при ведущем участии сотрудника ВНИИсинтезбелок Петра Николаевича Фишера, заводчан Л. Кандыбы, Г. Загнибеды, Б. Толмачева и других, уже был готов проектустановки. Все оборудование нашли на заводе. Забирая чертежи, а то и эскизы прямо с кульманов, приступили к строительству установки в корпусе № 751. Бригадир монтажников Николай Васильевич Савин, механик Владимир Александрович Пономарев, мастера Александр Николаевич Борисенко и Владимир Федорович Федоров внесли целый ряд рацпредложений в конструкцию установки непосредственно во время монтажа. Впрочем, о подаче заявлений на свои предложения никто из них и не помышлял: люди делали это не ради признания, а ради общей великой цели, в которую не могли не верить, поскольку сам генсек Никита Сергеевич Хрущев неоднократно заявлял, что в 1980-х годах будет построен коммунизм. И в это тем более верилось, когда появилась возможность получать синтетический белок из парафина, который, в свою очередь, синтезировался из угля. Могло ли что-то теперь быть невозможным?
Казалось, что нет. Так же всю свою ответственность чувствовали, берясь за фантастическое дело, начальник установки Лина Ильинична Геймал, химик-микробиолог Евгения Ивановна Полякова, технолог Лев Владимирович Силантьев.
Так же понимали всю важность происходящего и прораб Н. Лютиков, и главный инженер С. Мацота, и конечно, секретарь парткома П. Зосим.
Строительство вели Южтехмонтаж (Г. Чулаков), СУ-6 (В. Галани), МУ-2 (С. Нежига), РМЦ (А. Андрианов), однако и многие другие заводчане, как уже не раз, на общественных началах принимали в нем живейшее участие. Из сотен людей, наиболее активную роль в создании объекта играли уже знакомые нам Нинел Романов, Иван Шеховцев, Александр Пекарский, а также Евгений Бурдюгов, Владимир Мирошников, Иван Петенев, Василий Шаповалов, Иван Скиба, Иван Рудометкин.
В требуемые сроки установка была построена, а 21 октября мастером А. Борисенко, операторами В. Пятаковым, Л. Гугуевым и Л. Хлюстовым из очищенных парафинов был получен первый килограмм отечественного промышленного белково-витаминного концентрата (БВК). Микроорганизмы синтезировали из парафинов также и витамины. Первыми потребителями БВК стали подопытные животные и птица учебно-опытного хозяйства Персиановского ДСХИ (ныне ДГАУ) «Донское», где академиком ВАСХНИЛ П. Ладаном были получены данные, позволившие уже на декабрьском пленуме ЦК КПСС заявить об осуществленном (менее чем за полгода) заделе в масштабной интенсификации животноводства, а значит — в обеспечении продовольственной независимости страны. Иностранные злопыхатели, видя невероятные темпы осуществления в СССР таких сверхзадач, обвиняли «империю зла» в техническом шпионаже, дескать, не могли они сами… Ошибались. Могли. И не в силу шпионажа, а в силу неведомого в капиталистическом мире фактора — героической самоотверженности советских людей, являвшей чудеса.
Весь 1964-й год прошел на предприятии под знаком «украинской прибавки». Этот термин возник, когда трудящиеся Украины предложили создать Фонд пятилетки за счет выпуска сверхплановой продукции. НЗСП поддержал призыв и в итоге план года (13,7 млн. руб.) несмотря на параллельно идущее масштабное строительство новых цехов был перевыполнен на 4,5%. В первую очередь «прибавку» дал цех реактивов. Но — по порядку. 25 марта 1964 г. на НЗСП был образован отдельный цех опытных установок № 14, в состав которого вошли уже действовавшие с прошлого года установка БВК и опытная печь пароуглекислотной конверсии метана под давлением. Начальником нового цеха стал Василий Васильевич Балабанов. С 1953 года после окончания Харьковского политехнического института он вместе с супругой работал в цехе переработки продуктов синтеза (N 4). Но если Эльвина Францевна осталась верна на все годы 4-му цеху, то Василия Васильевича ждала большая карьера, вплоть до заместителя директора завода по коммерции.
1964-й был вообще знаковым для завода годом. В этом же году удалось, наконец, раз и навсегда решить навязчивую проблему использования церезина. То, что в свое время не удалось осуществить в цехе N 3, осуществилось в цехе N 4.Производство «Прогресса» в 3-ем цехе, в свое время специально освоенное под крекинг церезина, хоть и оказалось само по себе очень выгодным заводу, но проблему церезина тогда так и не решило: крекинг парафина оказался гораздо технологичнее и церезин продолжал до лета 1964 года угрожающе накапливаться на складах.
Наконец, в содружестве с учеными Ростовского НИИ техмашстроя и Московского НИИЛитмаша, на НЗСП была разработана рецептура (на основе окисленного церезина — оксизина) и технология производства модельных составов для точного литья Р-2 и Р-3. В 1964 году их было получено уже 226 тонн (а дальше — больше) и они были востребованы многими литейными производствами, на которых с появлением Р-2 и Р-3, обладавших оптимальным сочетанием свойств и позволявших применять их при любом оборудовании, резко снизилась себестоимость отливок.
Более 70 крупнейших металлургических предприятий страны сэкономили на этом миллионы рублей и повысили культуру производства. Ведь до того модельные составы изготавливались полукустарно, приходилось в каждом случае приноравливаться к новым рецептурам или выдумывать собственные. К тому же раньше модельные составы изготавливали на основе стеарина (получаемого из пищевых жиров), т.е. Р-2 и Р-3 вновь сэкономили стране как и «Прогресс», тысячи тонн пищевых жиров. Завод же получал от производства Р-2 и Р-3 до 400 тыс. рублей прибыли в год. (Тогда на такие деньги можно было построить школу или несколько домов.)
Значительные средства (500 тысяч рублей в год) для завода (читай — для страны) уже не в первый раз сэкономили начальник 5-го цеха Л. Голубев и его зам. Т. Мергенталер, сумев заменить дорогой катализатор тонкой сероочистки, завозившийся с Урала, на обычную марганцевую руду. В связи с этим был упразднен самый трудоемкий участок 5-го цеха по приготовлению каталитической массы, где героически трудились В.И. Рогов и С.Г. Ядринцев. А коллектив катализаторной фабрики освоил выпуск невосстановленного кобальтового катализатора для синтеза бутиловых спиртов. И в тот же год его было выпущено более 20 тонн.
Осенью 1964 года был, наконец, частично пущен в эксплуатацию цех реактивов. Отметить это чрезвычайно значимое событие, а также посетить строительство цеха метанола на завод коммунистического труда прибыл сам первый секретарь обкома партии, член ЦК КПСС Михаил Сергеевич Соломенцев. Этот, казалось бы, эпизодический визит, возымел для завода самые благотворные на многие годы вперед, вплоть до наших и будущих дней, последствия. А дело было вот в чем.
Представьте сами, что мог увидеть на заводе образца 1964 года высокопоставленный чиновник? Не говоря уже о тоскливых декорациях поздней осени, его взору предстали запорошенные угольной пылью корпуса, такие же черные от сажи рабочие, а вокруг строящихся цехов (ведь и пущенный цех реактивов окончательно еще не был достроен) — обычные атрибуты большой стройки — котлованы, заполненные мутной водой, трактор, безнадежно увязший в грязи, всюду глина, нагромождение бетонных и металлоконструкций, и только радужные блики машинного масла в лужах добавляли красок в унылый пейзаж…
Не таким представлял себе первый секретарь химическое производство, предприятие, стоящее в авангарде строителей коммунизма, и в ходе осмотра завода, он на повышенных тонах в чем-то убеждал Мацоту. Вскоре на заводе силами участка дворового хозяйства во главе с агрономом-растениеводом Анной Ивановной Перевозчиковой и при помощи добровольцев вдоль главной аллеи завода были высажены маленькие серебристые ели. А дальше — больше: лозунг «зеленое строительство» вывел на субботники всех заводчан с лопатами, ведрами и саженцами. Были разбиты газоны, посажены розы, множество других цветов, кустарников и деревьев. Завод установил тесные связи с питомниками Нальчика, Армавира, Кисловодска, откуда стали завозиться саженцы. Сегодня нет красивее завода, чем НЗСП, поскольку традиция его «зеленого строительства» была заложена еще осенью 1964 года.
Вообще этот год и начало следующего были так наполнены событиями, определившими будущность завода, на долгосрочную перспективу и изменившими его лицо, что ни у кого ни в коллективе, ни в Совнархозе, ни в обкоме партии вскоре не осталось сомнений в правильности выбора кандидатуры директора предприятия год назад. Введение в эксплуатацию цеха реактивов расширило номенклатуру выпускаемой продукции до 100 наименований. 59 из них были уникальными и до того закупались за рубежом по цене грамма золота за грамм. Все эти «золотые» производились по оригинальным разработкам специалистов завода. 15 января 1965 года цех реактивов, фактически уже работающий, приказом по заводу был официально образован в составе 751-го и 752-го корпусов, установки «Т» (эталонных топлив) и участка по производству высших жирных кислот и углеводородов 4-го цеха. Объединенному цеху был присвоен номер 10, а начальником его стал уже известный нам Александр Александрович Пекарский.
С большими трудностями на первых порах и из-за отсутствия специалистов «реактивного» профиля и из-за дефицита исходных реактивов, необходимых для получения своих реактивов, и из-за прочих проблем, тем не менее, цех выдавал целый спектр продукции: индивидуальные углеводороды от пентана до тетракозана (превосходные растворители, сырье для специальных бензинов и т.д.), непредельные углеводороды от гексена до децена (сырье для топкого органического синтеза большого числа других реактивов), индивидуальные одноосновные жирные кислоты от пропионовой до пальмитиновой (сырье для мыла, стеарина, CMC, косметических веществ), петролейные эфиры (растворители для масел, смол и жиров), гексан-гептановую фракцию (растворитель в производстве плащевых тканей), медицинский бензин, целый ряд спиртов и 70 видов простых и сложных эфиров.
Сложность производства реактивов заключалась не только в тонких технологиях и широком разнообразии номенклатуры, требовавшем индивидуального обеспечения каждого процесса, но и в необходимости механизации (опять же, дифференцированной) фасовки, доставки и мойки разнокалиберной тары и т.д. и т.п. Таким образом работа по дооснащению цеха с момента его организации шла непрерывно. И пока ЦНИЛ Минхимпрома по заказу завода разрабатывает для цеха проекты все новых линий и автоматов, обратимся к главному событию января 1965 года. Нельзя забывать, что все успехи завода, в том числе и реактивы, начинались (в технологическом смыслe) с газогенераторного цеха. Поэтому все свершения последнего года седьмой пятилетки, как бы ярко не бросались в глаза, лишь вторичны по отношению к обусловившему их, возможно, уже не столь овеянному новизной, но все же знаковому событию: (в январе 1965 года была введена в эксплуатацию очередная уже 64-трубчатая печь конверсии метана. Она была мощнее, чем первая (9 тысяч кубометров газа в час против 8) и позволила полностью отказаться от услуг газогенераторов Пинча, этих морально устаревших «динозавров», работавших на антраците. Пламя в последних газогенераторах было погашено зам. начальника цеха Николаем Ильичом Толстолуцким. Пожалуй, с той же всеобщей радостью, с какой 12 лет назад зажигалось. То, что еще так недавно казалось фантастической новизной, теперь воспринималось анахронизмом: научно-технический прогресс шел такими темпами, что опередил даже время физического старения оборудования. Впрочем, об этих 80 тоннах металлолома никто не жалел: с ними были связаны в прямом смысле черные годы. Отныне угольная пыль, угольная быль, канули в Лету, и теперь, даже в год «черной лошади» не верится, что когда-то по заводу действительно бродили черные от угольной пыли лошади, в начале 50-х помогавшие людям строить светлое будущее…
С 1 марта 1965 года цех N 2 (газогенераторный) стал называться цехом конверсии природного газа. Полностью исключив уголь как сырьё, отпала необходимость и в сероочистке. В июне 1965г. установка «мокрой» (мышьяковой) сероочистки была демонтирована. Антонина Михайловна Нефёдова, бывшая начальником установки сероочистки с июня 1963г., готовилась к тому, что теперь в состав пятого цеха должны были войти установка производства П-23 и установка N 12 (ранее бывшая отдельным цехом N 1-а по обогащению водородом водяного газа), которую реконструировали под получение углекислоты, необходимой для пароуглекислотной конверсии метана. Во II квартале углекистоту уже стали получать в промышленных объемах. СО2 получали из отходов производства. Дымовые газы пропускали сквозь моноэтаноламин, а потом, подогревая последний, выделяли из него чистую, поглощенную им ранее, углекислоту. Часть углекислого газа заправляли в баллоны и поставляли на НЭВЗ и другие предприятия, где он был необходим для сварочных работ.
Гораздо больше продукции с вводом в эксплуатацию очередной печи конверсии метана стал получать и 4-й цех (переработки продуктов синтеза). Производительность нечей конверсии была гораздо выше газогенераторов, таким образом и выход широкой фракции значительно увеличился. Помимо ранее освоенного набора продуктов — бензина, парафина, керосина, дизтоплива, церезина, машинного масла, когазина, цех стал выделять десятки отдельных узких фракций для их дальнейшей очистки в 10-м цехедр кондиции реактивов. Те же из них, что нуждались в гидрировании, гидрировали на специальной установке. Выделяли также фракцию 260-290, служившую растворителем для полиграфических красок. Эту продукцию отправляли в Москву. Однако, главным новшеством 1965 года в работе 4 цеха стало сооружение новой специальной установки по разгонке газового конденсата на бензин (75%), керосин (10%) и кубовые остатки, шедшие на продуктивное сжигание. Это была еще одна из первых идей Любарского, но тогда газовый конденсат разгоняли на 20-й установке в перерывах между ее основной функцией. Теперь перерывов не было и быть не могло. В состав группы проектирования новой установки помимо инженеров ПКО вошли также новый начальник цеха, назначенный на эту должность в июне 1965г., Леонид Фёдорович Голубев и зам. начальника цеха Эльвина Францевна Балабанова, которой пришлось лично выбирать на 6-й площадке, где еще было складировано несмонтированное немецкое оборудование, подходящие колонны для новой установки. Их «привязали» к печи, к холодильникам и вскоре установка стала перерабатывать до тысячи тонн в месяц (а позже — и по 2,5 тысячи тонн) газового конденсата, приходившего на завод составами с Кисляковской наливной эстакады (Краснодарского края), где на участке газопровода «Ставрополь-Москва» сливался никому более не нужный газовый конденсат. Проблема с низким октановым числом синтетического бензина была решена смешиванием его с бензином из газового конденсата и лишь небольшим количеством этиловой жидкости, которую все же закупали в Грозном для соблюдения стандарта А-68.
После перехода 2-го цеха на газ потребовалось резко увеличить количество химочищенной и питательной воды для котлов-утилизаторов. В связи с этим было реконструировано отделение химводоподготовки в цехе N 11 с расширением выработки химочищенной воды до 350 кубометров в час и конденсатоочистки — до 135 кубометров в час. Эта работа уже велась при Анатолии Дмитриевиче Михайлове, с апреля 1965 г. сменившего Д. Соловьева в должности начальника 11-го цеха.
В 1965 году пущено производство метилового спирта из природного газа под высоким давлением, обеспечивавшее высокую чистоту получаемого продукта. С этого момента метанол - базовый продукт завода. В 1970-е годы его мощность возросла до 260 тыс тонн в год. Тогда же введено в строй производство формалина, бутандиола-1,4, гамма-бутиролактона, альфа-пирролидона, поливинилпирролидона. Поливинилпирролидон (ПВП) - искусственный заменитель кровяной плазмы, выпускался до 2005 года в виде препарата "Гемодез". НЗСП являлся единственным производителем ПВП, бутандиола-1,4 в нашей стране. В 1980-х годах введено в строй производство полиимидной плёнки - ценного материала для авиационной и космической промышленности.
Помимо этого выпускалось более 200 видов продуктов тонкой химии.
С 1990-х годов ФГУП НЗСП испытывало трудности, в результате чего было закрыто производство топлив из бурого угля. Тем не менее завод освоил производство пенообразователей для пожаротушения ПО-6, ПО-6М, ПО-3НП. Пенообразователи новочеркасского производства использовались в системах пожаротушения орбитального комплекса "Мир".
В 1993 году, после распада СССР на заводе настали худшие времена, на заводе раз за разом менялись директора, в цехах была полная разруха. Зарплату на предприятии могли задерживать вплоть до 11 месяцев, бывшие работники завода вспоминают, что завод был на грани закрытия.
С конца 1990-х по середину 2000-х годов за территорию завода бились администрация завода и администрация города, но завод так и не удалось сохранить. В 2009 году все цеха завода были остановлены, рабочие ушли в неоплачиваемый отпуск навсегда. В 2014 году на месте новой площадки НЗСП был основан Новочеркасский индустриальный парк для создания индустриальной зоны на месте закрытого завода.
В наше время на территории новой площадки НЗСП организован Новочеркасский индустриальный парк, а на старой ведется снос аварийных цехов.
14